Карен Хевит: проблема деформированного колена
Автокатастрофа, в которой Карен резко ударила по тормозам, чтобы не убить велосипедиста, привела к хронической проблеме с коленом. Боль постепенно усиливалась, пока не возникла необходимость избегать выполнения практически любого упражнения, включая подъем вверх по лестнице. Операция на колене только ухудшила состояние. Несмотря на это, врачи заявили, что операция прошла успешно (хотя они и ругали ее за то, что нога не восстановилась), и приписали ее проблемы к редко развивающимся после операции проявлениям артрита. Спустя тринадцать лет Карен пришлось выбирать между костылями и инвалидной коляской. Из-за ограничения подвижности она сильно набрала в весе, что было списано врачами на ее проблему с коленом. Это полностью изменило качество и перспективу ее жизни — все ее виды деятельности и образ жизни, фитнес и здоровье, даже ее друзей и социальную жизнь. Когда ей рассказали о Ханне, который был в двух часах езды на север от нее, она лишь посмеялась: несмотря на существующий на то время у него восьмимесячный лист ожидания, ее врачи никогда не слышали о соматике, а она сама не интересовалась шарлатанами. Она ознакомилась с некоторыми исследованиями и открытиями и поняла, что работа Ханны не только совершенно западная, рациональная и биологическая по природе своей, но и более научна и рациональна, чем большая часть подходов и идей, к которым прибегали ее врачи. В первые же минуты первого сеанса с Карен Ханна обнаружил ее проблему. Мышцы правой стороны туловища, бедра и плеча застыли в спазме, которому, по его оценке, было лет 11-12 (он ошибся только на один год). Он измерил и показал ей, что была разница в 20 см между ее правой и левой вытянутыми руками. Никто из врачей не увидел, не измерил, не диагностировал этого (и никто из них даже не знал бы, как лечить эту проблему, если бы они ее обнаружили). Процедуры, которые Ханна назначил для устранения этой проблемы, заняли 50 мин. К концу самого первого часа работы с ней Карен встала со стола, вышла из офиса Ханны без костылей и спустилась вниз по ступенькам впервые за прошедшее десятилетие. Шокированная, она несколько раз снова взбежала вверх и спустилась вниз по ступенькам. Ханна попросил Карен прийти еще на один сеанс, чтобы поработать с небольшим дисбалансом в мышцах спины для предотвращения проблем со спиной в будущем (на который она, конечно же, пришла без колебаний). Колено Карен больше не болит, а травмированная сторона, как и все остальное тело, полностью функционирует даже спустя 20 лет после этих сеансов. Она больше никогда не попадала в плен искаженной осанки. Как и большая часть других людей, которым довелось испытать на себе это воздействие, независимо от своего веса и возраста она продолжает наслаждаться большей гибкостью и свободой от боли, о чем прежде и мечтать не могла. По сути, в свои шестьдесят Карен более гибкая, чем её сверстники, и не страдает от «обычных» болей, которые преследуют людей её возраста. Карен спросила Ханну, где она может научиться этой технике, и он объяснил, что он единственный на данный момент, кто ею владеет. Она спрашивала его снова, и он сказал, что ему нужно больше писать для развития этого направления. Спустя три года, когда он объявил прием на первый тренинг по клиническому cоматическому обучению, Карен была одной из первых записавшихся. Карен обучалась у Ханны, и когда вскоре после этого он погиб, именно Карен организовывала его студентов, и на нее было возложено оперативное руководство его программой.
Кэтрин Кербер: сколиоз и боли в спине
Предыстория
Я родилась со сколиозом и моя левая нога была на полсантиметра короче правой. Мне повезло: мой сколиоз был S-образный, а это означало, что мой позвоночник был в какой-то мере сбалансирован. Я подкладывала в левую туфлю подкладку толщиной 0,5 см, чтобы выровнять бедра. С 12 до 18 лет я ежегодно посещала одного из ведущих ортопедических хирургов Чикаго. Он делал рентген-снимки и измерял увеличение кривизны дуг позвоночника. Я каждый год с замиранием сердца ожидала, что результаты будут хуже, чем в прошлом году, зная, что если они окажутся достаточно плохими, то на меня либо наденут корсет, либо прооперируют, чтобы выпрямить позвоночник: ни то, ни другое не было приемлемым вариантом. К счастью, я избежала обеих процедур. Я была уверена, что это связано с тем, что я последовала его совету и стала членом команды по плаванию в средней школе. Врач сказал, что плавание — лучший вид спорта для лечения моего заболевания. Он также предписал мне ежедневно лежать на левом боку по 30 мин., но в школьные годы это было просто невозможно. Во время первого занятия по плаванию тренер, ведя речь о решимости, сказала нам, что разминка — 80 раз проплыть длину бассейна. Я посмотрела на нее и спросила: «Без остановок?» И она ответила: «Да». Я никогда в жизни не проплывала больше одной длины бассейна за раз. Я отталкивалась от мелкого края бассейна и продолжала плавать на соревнованиях на протяжении большей части обучения в средних и старших классах, затем я плавала, обучаясь в колледже, для физической нагрузки. Я никогда не страдала от какой-либо боли в спине. За несколько месяцев до моего 24-го дня рождения у меня случился первый приступ боли в спине. Это было утром в день свадьбы моей сестры. Я наклонилась, чтобы подобрать пух с пола, и мою спину скрутил спазм так, что я не могла дышать. Я была в ужасе. Я едва могла двигаться и не знала, что делать. Я была подружкой невесты на свадьбе, и мне обязательно нужно было быть там. К сожалению, как и большинство тех, кого мучают боли в спине, я вскоре открыла для себя обезболивающие. Я позвонила своему врачу и при помощи нескольких таблеток простояла всю церемонию прямо, как флагшток. Улыбаться для фотографий после этого было реально трудно. С тех пор почти до 40 лет я страдала периодическими спазмами в спине. Боль начиналась снизу слева и в конце концов скручивала все мышцы вокруг грудной клетки. Предписание моего врача сводилось к постельному режиму, пока мышцы не отпустит, и приему мышечных релаксантов. Я часто лежала так, неспособная двигаться из-за боли, чувствуя, как мое сердце замедляется под действием мышечных релаксантов, и думая, так ли хорошо их принимать… Боль была такой сильной, что мне приходилось ползти в ванную, и я едва могла взобраться на унитаз, чтобы сходить в туалет. Эти мучения обычно длились 3-5 дней. Я с ужасом представляла, что годам к 40 окажусь в инвалидной коляске. Лет в 25 я отправилась на прием к новому врачу, доктору остеопатической медицины, который сказал, что у него также сколиоз и он совсем недавно научился жить без боли. Он считал, что у меня может возникнуть облегчение, если пройду курс интенсивной физиотерапии. Два месяца дважды в неделю я ходила на физиотерапию. Единственное облегчение давал аппарат для растягивания, к которому крепились мои плечи и бедра, и тело в буквальном смысле растягивалось в разные стороны. Ощущения были хорошими, но боль возвращалась сразу же, как только я вставала на ноги. Я посмеялась, когда мне назначили ультразвуковое лечение, приняв это за шутку. Упражнения, которые мне рекомендовали, не имели эффекта, но я добросовестно их выполняла. Самая большая проблема, как мне сказали, заключалась в том, что я ездила на работу по 45 миль в одну сторону, что каждый день способствовало еще большему искривлению моей спины. Я помню, как выходила после физиотерапии с хорошими ощущениями, а затем садилась в машину, ехала на работу и едва могла выбраться из машины, когда прибывала на место. После выхода из машины я не могла стоять прямо. Боль была страшной. Часто только через несколько часов я чувствовала, что в состоянии стоять прямо. Затем, так же неожиданно как и возникала, боль исчезала, иногда на несколько месяцев. Но она всегда возвращалась. После 30 я начала управлять программой выставок торговой компании, в которой работала, путешествуя по США и Европе, занимаясь организацией установки инсталляций и их последующего демонтажа. В этих поездках я часто страдала от сильных спазмов, но работу оставить не могла. Однажды, когда я стояла перед зеркалом в гостиничном номере, накладывая макияж, я ощутила, как усиливается боль в спине, и увидела, что левое бедро начало подниматься, пока не оказалось на 5-7 см выше правого бедра. Отражение, которое я увидела в зеркале, было моим деформированным телом. И боль была непереносимой. Я помню, как опустилась на пол и начала делать упражнения, крича на своей спине, что не поднимусь с пола, пока боль не уйдет. Спустя несколько минут боль уменьшилась настолько, что я смогла покинуть номер и отправиться на выставку. С каждым шагом я чувствовала жуткую боль. Мои бедра оставались неровными, но мне нужно было продолжать работу. В эти дни мне нужно было большую часть времени проводить на ногах. К концу дня я была еле живая от боли и изнеможения. В этот период своей жизни я научилась жить с болью, обходясь без мышечных релаксантов. Я смирилась с жизнью, в которой периодически возникали приступы сильнейшей боли.
Я начала ездить на велосипеде по горам в 34 года. Конечно, мой врач был против этого, т. к. считал, что вибрация повредит мою спину. Но езда на велосипеде по горам была для меня воодушевляла меня, и спустя какое-то время я заметила, что спазмы в спине начали сокращаться. Я точно не знала, было ли это связано с ездой на горном велосипеде и улучшением физического состояния. В то время я не делала особых каких-то упражнений для спины и вообще никогда не делала упражнений на растяжку.
Открытие клинической соматики
Я узнала о клинической соматике в возрасте 39 лет, причем довольно неожиданно. Мы с мужем переделывали лужайку перед домом и задний двор, и однажды после обеда я заметила, что внешняя сторона моего левого бедра онемела. Внезапно я почувствовала, что перестала ощущать ткань спортивных штанов кожей бедра. Это было странно. Я не чувствовала никакой боли, покалывания, покраснения, припухлости — просто онемение поверхности. Я не чувствовала даже никакой боли в спине. Я позвонила врачу. Она сказала, что положение не критично, пока нет потери мышечной силы. Она сказала, что если симптомы не исчезнут на протяжении следующей недели, нужно будет записаться на прием. Я пришла на следующей неделе, и фельдшер прописал мне прием по 100 мг орфенадрина каждые 12 часов в течение 15 дней. Она сказала, что если это состояние не пройдет за 4-6 недель, мне нужно будет обратиться к ортопедическому хирургу, которого они порекомендуют. Она отметила, что не видит признаков неврологических нарушений. Спустя три дня после этого я зашла в офис преподавателя по клиническому соматическому обучению по рекомендации друга, чтобы проверить, сможет ли она помочь мне устранить онемение. Преподаватель посмотрела на мою осанку и провела анамнез. Я рассказала ей о своем сколиозе. То, что она сказала мне, шокировало меня. Она объяснила, что сколиоз как правило не то, с чем вы рождаетесь, т. к. позвоночник еще не полностью развит к моменту рождения ребенка. Сколиоз развивается из-за последующих падений и различных травм, которые со всеми нами случаются в жизни. Наиболее вероятно, что произошел какой-то несчастный случай или падение до пятилетнего возраста, что и вызвало мое состояние. Она также сказала мне, что моя левая нога не короче правой, что сколиоз вывел из равновесия все мое туловище и мне не придется снова подкладывать в туфлю подкладку. Сначала мне показалось, что я слышу бред шарлатана. Затем она сказала мне, что устранит мой сколиоз за один часовой сеанс. Я не поверила, что это возможно. Тогда она взяла черный маркер и пометила позвонки, так чтобы я могла увидеть форму позвоночника до и после сеанса. Отметки четко показывали S-образное искривление позвоночника. Затем она систематически вывела из сокращенного состояния все мелкие мышцы, крепившие позвонки к более крупным группам мышц. К своему удивлению, я взглянула в зеркало и увидела, что S-образной кривой больше не было. Моя спина была совершенно ровной. Это было чудом. И весь процесс был совершенно безболезненным. Она предложила две вариации упражнения, называвшегося прогибы и прижатия поясницы, которые мне нужно было делать дважды в день, чтобы удлинять мышцы спины и живота. Она сказала мне, что мне нужно в сумме пройти 4 сеанса. Эти сеансы были направлены на устранение: — рефлекса «зеленого света», — рефлекса травмы, — рефлекса «красного света»,
— хлыстовой травмы шеи, зажатых мышц челюсти и бурситной боли.
Результаты
В течение каждого сеанса, когда мышцы освобождались от хронического сокращения, я ощущала приплыв потока теплой энергии в ту часть тела, как будто эта область пробуждалась от глубокой спячки. Я также замечала, что после настройки позвоночника, избавления от наклона грудной клетки и выравнивая перекоса бедер и ног моя одежда стала сидеть на мне иначе. Я смогла носить джинсы на размер меньше, т. к. моя реальная форма тела оказалась несколько меньше. Но самую большую разницу я ощутила в процессе обычной ходьбы. Я чувствовала большую легкость в теле, ходить было приятно. Я даже помню, как после одного сеанса я спустилась на пляж и просто наслаждалась ощущениями при ходьбе. Мои бедра и все туловище были свободны, и я чувствовала себя так, будто парю в воздухе. Спустя две недели после первого сеанса я также ощутила, что онемение ноги исчезло. Я даже заметила, как изменилось мое общее настроение. Я просто чувствовала себя счастливее и меньше волновалась. Я также заметила, что уже не просыпаюсь посреди ночи, чтобы сходить в туалет. Хороший ночной сон — такое благословение. В конце концов я посетила семь сеансов у специалиста клинического соматического обучения, пять из которых были на протяжении четырех недель. Я также посетила два сеанса спустя три месяца. После этого я больше не посещала специалиста. Помимо сеансов, она назначила мне комплекс упражнений для конкретных слабых областей моего тела и предложила также несколько аудиозаписей с упражнениями, чтобы я могла заниматься и поддерживать хорошее состояние тела. Я обнаружила, что были отдельные упражнения, которые я научилась делать, когда чувствовала боль от перенапряжения, например, после тяжелой работы на садовом участке. Если боль начиналась слева внизу спины (моя основная проблемная область), я шла в дом, ложилась на пол и через 20 секунд могла освободить эту группу мышц, встать и снова чувствовать себя хорошо. Заново обрести контроль над мышцами для меня было равносильно сбывшейся мечте. Сегодня, через шесть лет после первого сеанса клинического соматического обучения, у меня нет ни одного спазма в спине. ДА! Еще одна удивительная вещь случилась в этот период моей жизни. В 1997 году, вскоре после смерти одного из членов моей семьи, у меня появилась астма (и мой новый врач-аллерголог заявил мне, что астма у меня была всю жизнь). Вскоре я была окружена заботой аллерголога, выписавшего мне пять различных препаратов, три из них предназначались для ингаляций, которые мне нужно было делать дважды в день, при этом измеряя свое дыхание. Какой ритуал! Как-то после сеансов клинической соматики в 1999 году я забыла взять с собой препараты от астмы и только через неделю поняла, что произошло. Я также заметила, что у меня нет одышки. Я пришла на прием к аллергологу, и после своего обычного набора тестов с удивлением на лице он объявил мне, что не находит никаких признаков астмы. Удивительно. Я не знаю, связана ли это с клинической соматикой, но совпадение по времени трудно отрицать.
Я продолжала выполнять упражнения много месяцев после сеансов клинической соматики и обнаружила, что прогибы и прижатия поясницы даже помогают мне при езде на велосипеде по горам. Я не знаю, как упражнения для спины могут повлиять на крупные мышцы ног, но так произошло, и я реально ощутила увеличившуюся силу ног. Я также обнаружила, что мое дыхание не сбивается так быстро, как раньше. Я наконец нашла способ контролировать боли в спине, поддерживать свое тело и жить без страха перед старением.
Тодд Олингер: физиотерапевт с 12 летним стажем
Выбрав обучение на физиотерапевта, я ожидал, что приобрету знания и навыки, чтобы лечить людей с физическими нарушениями и симптомами. Незадолго до выпуска я понял, что этого не произошло. Последующие восемь лет я посещал различные курсы. Очень много занимался дома самостоятельно. Я также организовал семь курсов в клинике, в которой работал, и приглашал на них экспертов-преподавателей. Мои навыки действительно совершенствовались и мои успехи в работе с пациентами росли. В последний год работы по этой специальности у меня было 120 пациентов, которых направили ко мне девять разных врачей. Я был и остаюсь крайне настойчивым в своих попытках понять и вылечить этот бесконечный поток пациентов. Я также мог увидеть, как медицинская одержимость структурой и воспалением становятся причиной неверного выбора курса лечения, а медицинское вмешательство травмирует людей. В то же время у меня произошел личный кризис. В 1986 году я попал в автомобильную аварию, ведя автомобиль на высокой скорости, когда был руководителем фитнесс программ в YMCA (Ассоциация молодых христиан). Я ушел с места аварии с болью в шее и лопатке, но это быстро прошло. В течение следующих четырех лет у меня не было постоянной физической боли или проблем с этим. Я замечал болезненность шеи при поддержании статичной позы, некоторую тугоподвижность с левой стороны и перемежающийся спазм — то, что я теперь знаю как рефлекс травмы после несчастного случая. Но для меня тот случай с автомобильной аварией был чем-то давно ушедшим и забытым. Благодаря моей высокой физической активности на работе эти проблемы не отразились на мне. Я помню, как люди иногда спрашивали: «Почему твоя голова наклонена в сторону и назад?» Я пропускал эти вопросы мимо ушей. Я не понимал, о чем они говорят.
В 1990 году в магистратуре во время осуществления исследовательского проекта по диапазону движений шеи моя шея по-настоящему разболелась. С 1990 по 1999 годы я лечился без ощутимых положительных результатов. Я консультировался с остеопатом, ортопедом, неврологом, мануальным терапевтом и делал различные комплексы упражнений. Большая часть такого лечения была дорогим и безрезультатным. Я даже уехал на три недели в Хартфорд в клинику, специализирующуюся на интенсивном мануальном лечении. Я назвал это явление феноменом одной стороны тела. Я видел это и у своих пациентов. Что это было? Почему именно левая сторона? Почему мое равновесие смещено, а вес приходится большей частью на правую ногу? Мое отчаяние и гнев возрастали вместе с моей болью. В 2000 году мой брат переслал мне по почте книгу «Соматика». Сразу понял её истинную ценность. Я делал упражнения из книги и быстро почувствовал положительные изменения и уменьшение проявлений симптомов. Я довольно многим обязан Томасу Ханне.