а) Я «останавливаюсь» для того, чтобы «позаимствовать» движение от опытного ученика, который красиво «работает» с точностью, эффективностью и легкостью осмысленного движения.
б) Новый ученик, у которого нет уверенности в себе и в своем теле, посматривает по сторонам и пытается скопировать своих соседей. Язык тела чужд ему, и нужно много терпения, чтобы восстановить этот язык, который в детстве был его «родным языком».
в) Я наблюдаю за человеком, который испытывает боль. Его голова и внимание слишком далеки от того, чтобы слушать. Он в основном концентрируется на своей боли. Из-за неспособности слушать в этом состоянии он заявит, что не понимает моих слов.
г) Я наблюдаю за человеком, работающим автоматически, с ужасной недостачей чувствительности к телу, с силой и неконтролируемой скоростью.
д) Я смотрю на человека очень «гибкого» в определенной части тела, в то время как в других частях тела он малоподвижен. Для того, чтобы «компенсировать» эту малоподвижность, он совершает демонстративно большие движения — как будто на соревновании по гимнастике. Результаты болезненны и не учат его ничему, они проявятся через боль и дискомфорт по окончании урока.
е) Я наблюдаю за человеком, который из-за предубеждения относительно определенных движений (к примеру, в положении стоя на коленях), будет отказываться выполнять их, потому что они «вредны» для него.
Я перечислил, конечно, только основные типажи людей, но группу на занятиях АТМ обычно составляют люди, в которых можно увидеть черты различных «двигательных личностей».
Я чувствую себя пастухом со стадом овец, стремясь не оставить позади никого, кто испытывает сложности, и при этом не выпускать вперед никого с лучшими способностями, так как я должен побудить каждого учиться друг у друга. У каждого будет достаточно пространства для развития и самовыражения. Каждый закончит урок расслабленным, освеженным и, в основном, с более богатым набором способов выполнять простые повседневные движения, и каждый будет ощущать, что это произошло с ним в результате обучения. Я должен проложить путь для каждого, по крайне мере в начале пути, откуда он сможет найти дополнительные пути себе на пользу. Можно сказать, что я считаю каждый урок гармоничным творением, а студентов группы — оркестром с разнообразием отдельных инструментов. Я — дирижер оркестра, а произведение создается прямо во время выступления; я прихожу, однако, с конкретной темой, которой может быть позвоночник, в то время как отдельные позвонки, суставы, мышцы, сосуды, конечности, кожа, выражение лица и язык тела я должен «срисовать» с людей передо мной, с их помощью и с их полного согласия. Я не должен приходить с готовым от А до Я уроком, который я затем насильно «наклеивал бы» на людей, так как в этом случае это было бы похоже на «бал-маскарад». Когда я прихожу на урок со всем, что во мне есть, и поэтому наблюдаю за каждым человеком своим чувствительным взглядом, я впитываю каждую нить движений. Урок, который я провожу подобным образом, будет «подогнан» под каждого человека в отдельности и под каждую группу в целом, и никогда не будет доступен широкой публике. Поэтому каждый отдельный урок будет для меня увлекательным приключением, а для моих студентов он станет обучающим экспериментом, с которого они будут уходить с улыбкой на лице. Такая встреча между чувствительным учителем, который учится каждую секунду своей жизни, в полном сознании и восприятии, и его студентами, каждый из которых — отдельный и уникальный мир, позволяет создавать бесконечно свежие, увлекательные и разнообразные уроки. По этой причине невозможно вывести единую формулу для создания урока АТМ. Каждый учитель должен сам проложить для себя путь, чтобы позволить своим ученикам изучить при помощи урока пределы своего комфорта и по возможности расширить их. Подводя итоги сказанному, я вижу и строю каждый урок как отдельное творение. Есть основная тема и есть базовое движение, которое повторяется с различными вариациями и в различных направлениях. Существует направление и цель урока для произвольного применения в повседневной жизни и есть движения, полученные в результате выполнения урока. Эти движения — не случайная подборка приятных или похожих движений. Каждое движение зависит от предыдущего и в результате помогает рождению дополнительного движения. Если я имею дело с рождением нового творения, то мои студенты — это музыканты, каждый со своим собственным инструментом, посредством которого я даю ему возможность выражать себя, так чтобы он сначала изучил свои внутренние черты и чтобы это помешало ему копировать внешние звуки. Я должен позволить каждому ученику реализовать свой потенциал без ощущения разочарования, но как будто заново переживая свою молодость и ранние движения. Как взрослый, «неожиданно» сумевший выполнить движения, давно забытые им, и теперь совершающий их безо всяких усилий, он обретает уверенность в своем теле, своем здоровье и в самом себе. Поскольку мы в действительности имеем дело с искусством, трудно объяснить, как написать песню, ведь это попытка объяснить словами то, что не поддается описанию. Поэтому ценный урок по моему мнению — тот, который максимально далеко уходит от концентрации на самом упражнении. Для меня органичная непрерывность движений создает единое целое, от подошв стоп и до макушки головы.